На языке любви - Страница 13

Но внезапно Джеймс встал и покинул кают-компанию.

Почему он ушел? — Девушка проводила его взглядом.

Неожиданно у нее пропало желание играть. Для кого эта музыка? — спросила себя Пенелопа. Для Ванессы? Черт ее побери! Для безучастных Вила и его «содержанки»? Для дядюшки Жозе или угрюмого Хьюго? Для Санти и Маноло, которые нагло пялятся на ее грудь и ноги?

Нет! Оказывается, она играла только для Джеймса. Для мужчины, с которым ей никогда не быть вместе...

9

— Ты была великолепна! — Дядюшка Жозе обнял племянницу.

— Хорошо, когда в жизни есть увлечение... — произнес Хьюго и разлил горячий чай с листьями эвкалипта по кружкам.

— Дядюшка Жозе, а Джеймс Грант в который раз на твоей яхте? — Пенелопа присела на стул, стоящий напротив разделочного кухонного стола, и взглянула в иллюминатор, за которым переливалась лунная дорожка.

— Два раза в молодости с отцом, — начал перечислять Жозе, — спустя три года в гордом одиночестве, и в прошлый раз, год назад, с друзьями. А что это тебя так заинтересовало? — Жозе скрестил руки на груди и прищурил правый глаз.

— Да так... просто. Женское любопытство! — Пенелопа хихикнула. — А с Ванессой они давно знакомы?

— Их родители вместе начинали бизнес.

Пенелопа покачала головой и впервые увидела улыбку Хьюго.

— Что смешного? — удивилась она. — Я что-то не то сказала?

— Борись за свое чувство! Вполне возможно, что тебе удастся только один раз в жизни по-настоящему полюбить... — Хьюго повязал платок на голову и, отвернувшись от Жозе и его племянницы, стал нарезать вяленое мясо для закуски.

— Что вы имеете в виду? — спросила Пенелопа, хотя была уверена, что Хьюго ей не ответит. — Хорошо, — Пенелопа встала из-за стола, — пойду, прогуляюсь перед сном. Погода великолепная. За чай спасибо, Хьюго. Но знайте, мне не нравится Джеймс Гранд!

— Заметь, я не упоминал его имени, когда говорил о любви. Ты сама о нем заикнулась... — Хьюго вытер руки о фартук и самодовольно улыбнулся.

— Чушь всё это! — Пенелопа поспешила уйти. — Спокойной ночи!

Погода действительно была чудесной. Над головой простиралось ясное темное небо, похожее на туго натянутое черное покрывало, на которое кто-то просыпал жемчужное ожерелье. Огромная круглобокая луна отражалась в глади спокойного моря.

Пенелопа наклонилась и взглянула на лунную тропу. Ей вдруг захотелось нырнуть в темную воду и проплыть по серебряной дорожке.

Вдруг позади девушки послышались шаги, и она поспешила обернуться.

Джеймс! Что тебе нужно от меня? — подумала Пенелопа и резко отвернулась.

— Любуешься прекрасной ночью? — спросил он ее на английском.

— Да, — ответила она на его языке, скрывая одновременно улыбку и смущение.

— Мне очень понравилось, как ты играла. — Джеймс тоже наклонился на поручни и посмотрел ей в лицо. — Жозе — твой родной дядя?

— Да, — опять наугад ответила девушка и пообещала себе, что больше не скажет ему ни слова. Вдруг он попросит ее о чем-то неприличном, а она не поймет и сдуру опять ответит «да».

— Прости, что Ванесса так себя ведет. Если честно, мне стыдно за свою невесту. Раньше она не была такой. Я не знаю, что с ней происходит. Конечно, я догадывался, что Ванесса ревнивая собственница, но чтобы настолько! — Джеймс посмотрел на лунную дорожку, которой любовалась Пенелопа. - У тебя красивое имя. Что оно значит?

Девушка только улыбнулась и, отвернувшись от моря, спиной оперлась на перила, скрестив ноги.

— Вы знаете испанский? — спросила она его.

— Что? Я тебя не понимаю... — Джеймс улыбнулся.

Если бы он знал мой язык, он обязательно ответил бы мне на испанском, смекнула Пенелопа. А как мне с ним общаться? Он не знает моего родного языка, а я не понимаю по-английски. Да и зачем? Что-то изменилось бы? Стали бы мы ближе? Конечно нет. Наверное, оно и к лучшему, хотя мне так хочется рассказать ему, что он заставляет меня о нем думать каждую минуту. Что я презираю его как богача, но боготворю как мужчину. Что эти два чувства мешают мне, так как ежесекундно ведут борьбу внутри меня.

Пенелопа подняла глаза и посмотрела на Джеймса.

Ах, слова, слова... — Девушка задумалась. Нет ничего лживей слов! А глаза? Глаза говорят только правду, так же как и сердце. Что же говорят твои глаза, Джеймс? Зеленые... как магнитики... хочется смотреть в них и смотреть...

— Ты не говоришь по-английски? - спросил он.

Пенелопа не стала ему отвечать. Она поняла, что настало время идти в каюту, что разговор (хотя эта сценка больше походила на отдельные монологи двух героев, стоящих рядом на сцене), может сыграть с ней злую шутку. Нет, Пенелопа не волновалась, что их может увидеть Ванесса, девушке было все равно. Пенелопа боялась, что с каждым сказанным Джеймсом словом, с каждым случайным прикосновением руки, с каждой встречей взглядов ей будет все труднее забыть этого мужчину. Ведь неделя — это всего семь коротких дней, которые утекут, как сквозь пальцы вода. Зачем добровольно делать себе больно, страдать, менять настоящее на мгновение встречи с мечтой? Это невозможно! Быть Пенелопе с Джеймсом — невозможно... никогда... только лишь в снах.

— О чем ты задумалась? — Джеймс нечаянно коснулся тонких пальчиков Пенелопы, крепко державших металлический поручень. — Прости... — Он быстро убрал руку.

— Наверное, хорошо, что ты не знаешь испанского. Я могу сказать тебе все, что думаю, что чувствую. Но ты не поймешь... хотя выслушаешь... Не рассмеешься мне в лицо и не наговоришь в ответ глупостей... — Пенелопа огляделась по сторонам, чтобы быть уверенной, что они одни.