На языке любви - Страница 4

Бето спорить не стал. Он откупорил пробку и налил вина по одной трети стакана Тере, деду Пако и себе. Как только он поставил глиняную бутылку на стол, Тереза ее взяла и, быстро встав из-за стола, унесла на кухню.

- Дед Пако, дай мне соль, — попросила Иза у старика, который закрывал глаза, когда отправлял кусочки трески себе в рот.

— Соль — это белая смерть! — угрюмо прохрипел дед Пако, видимо, ему было просто лень протянуть руку.

— Да, дедушка, — согласилась Иза, — но все же дай мне соль.

Пако недовольно фыркнул и протянул небольшой горшочек с расписной крышечкой младшей внучке.

— Изабелла, с завтрашнего дня ты начнешь заниматься с Пенелопой. Нечего по подворотням шастать! Пора взяться за ум. — Когда Тере за столом читала нравоучения кому-либо, она размахивала вилкой, что очень раздражало деда Пако.

— Мама, но ведь у меня только начались каникулы! — заныла Иза.

— Ну и что! — не отступала Тере.

— Ради бога, хватит мелькать перед глазами! — Дед Пако не выдержал и показал своим недовольным видом, что дирижерство вилкой отгоняет от него аппетит.

— Кстати, дед Пако, расскажи мне про гражданскую войну! — Иза знала, как перевести тему.

Дед Пако расплылся в улыбке. О гражданской войне, длившейся около трех с половиной лет и закончившейся в апреле тридцать девятого, Пако Карденья мог говорить очень долго. Он часто вспоминал своих военных товарищей. К сожалению, многие из них не успели увидеть победы. У деда Пако наворачивались слезы на глаза, когда он об этом упоминал, но он гордо вскидывал голову и говорил, что тоже бы погиб ради своей родины.

— Мне только исполнилось семнадцать... — начал дед Пако, пережевывая кусок рыбы и запивая пищу вином.

Иза сделала вид, что ей действительно интересно, хотя она думала совершенно о другом — как завтра с утра пораньше убежать из дома и вернуться только под вечер.

Что скажет мать? Будет ли ругаться? Вот отцу совершенно параллельно, научусь я играть на виолончели или нет. И это хорошо, подумала она. Нужно, чтобы дед Пако защитил меня от безумной идеи матери! А что для этого необходимо? Правильно, почаще вступать с ним в спор! Ведь он это просто обожает!

Глаза Изы лукаво блеснули, а в груди приятно потеплело от гордости за свою находчивость.

— Дед Пако, а если бы ты записался воевать за леваков, что бы сейчас с нами было?

Спустя полчаса Пенелопа мыла посуду на кухне, а Тереза тщательно вытирала стаканы, тарелки, вилки и подготавливала дочь к беседе.

— Что у тебя с Мигелем? — спросила Тере.

— Ничего, — равнодушно ответила Пенелопа. — А что тебя так заинтересовали мои отношения с Мигелем?

— Мне нравится этот парень. Он тебе подходит. — Женщина взяла еще одну тарелку и быстрыми резкими движениями ее вытерла.

Пенелопа перекрыла кран с водой и, повернувшись к матери лицом, скрестила руки на груди.

— Что это значит, мам?

Тереза посмотрела в глаза Пенелопы и сделала вид, что не понимает, о чем ее спрашивает дочь.

- Как ты можешь утверждать, что мы с Мигелем подходим друг к другу? Ты знакома с ним близко? По-моему, ты лишь время от времени здороваешься с ним на улице, но не более! - Пенелопа почувствовала, что начинает повышать голос.

Ей не нравились подобные разговоры. А больше всего раздражало, когда мать начинала расписывать достоинства ухажеров дочери, хотя сама была едва знакома с этими молодыми людьми.

- Я не хочу об этом говорить! — Пенелопа поняла, что разговор бессмысленно продолжать, ибо Тереза Карденья, научившись у Пако отстаивать свою точку зрения до последнего, не отступит и будет твердить дочке, что Мигель именно тот парень, который сделает Пенелопу счастливой.

Девушка включила воду и принялась домывать грязные вилки.

- Доченька, только не думай, что я готова отдать тебя любому проходимцу! — Тереза обняла Пенелопу за плечи.

- Но это так, мама... — негромко сказала девушка.

- Нет, ты ошибаешься. Если сердце не лежит к Мигелю, ну и черт с ним!

- «Черт с ним»? С сердцем или с Мигелем? — иронично спросила Пенелопа и, вымыв последнюю вилку, выключила воду.

— С Мигелем, конечно! — Тереза взяла протянутую вилку и вытерла полотенцем. — Я понимаю, ты не можешь пока разобраться в себе.

Девушка пожала плечами и взглянула в окно на вечернее солнце.

— У меня для тебя заманчивое предложение! — Тереза взяла за руки дочь. — Скоро приедет мой брат Жозе, как раз на Рождество Иоанна Крестителя...

— Он на каждый праздник к нам приезжает. И что? — Пенелопа не понимала, к чему клонить мать.

— Поедешь с ним на недельку в небольшое путешествие. Представляешь, на яхте по морю целую неделю... Ммм... — Тереза закатила глаза. - С ним я договорюсь, не переживай. Он мне еще должен! Так что выполнит мою любую просьбу! Поработаешь помощником на кухне или официанткой. Ну на яхте же всегда есть туристы!

— Для чего мне это? — Пенелопа свела брови.

— Если между тобой и Мигелем любовь, то в разлуке она только окрепнет, если же нет, то забудешь, кто такой Мигель, пока в продуктовом магазине не столкнетесь!

Тереза закашлялась от смеха и сквозь слезы улыбнулась.

— Ну что? Мне говорить с Жозе? Праздник уже завтра! — напомнила Тере.

— А кто будет заниматься с Изой музыкой? — Пенелопа улыбнулась, уже представляя радостное лицо сестры.

— Как будто этот сорванец стал бы играть на виолончели! — Тере махнула рукой и опять засмеялась.

Тереза Карденья очень хотела, чтобы Пенелопа поехала с Жозе. Также она желала видеть свою младшую дочь за игрой на виолончели, но, как правило, чем-то приходится жертвовать. И тогда Тере выбрала то, чего хочет больше, — выдать замуж среднюю дочь. Почему-то она была абсолютно уверена в том, что по возвращению Пенелопа сразу же согласится стать женой Мигеля. Просто Тере очень хорошо знала дочь — Пенелопа плохо переносила долгую разлуку с домом и всегда хотела поскорее вернуться. Вот в этом и заключался план Терезы Карденья. Дочь в поездке скучает, вспоминая всех родных и близких, потом понимает, что дома гораздо лучше, ну а чуть позже уясняет, что лучше Мигеля мужчины нет. Все! Приезжает - и свадьба не за горами!